Нелегко быть справедливым

 У нас была корова и телка. Телки более буйные, чем коровы. «Телку поведу сам», – сказал я папе. Я тогда без пяти минут выпускник, папа ровно на 30 лет старше меня, хотел беречь его.

Уже на улице телка начала резвиться, прислонять меня к столбу, забору, лягаться. Из последних сил стараюсь не отпускать привязь. На улице встретил Мадину апа. «Ильяс, ты держи привязь короче», – посоветовала она мне. «Мадина апа, пожалуйста, не учи», – сказал я сгоряча.

Спустились на луг, скот скоро успокоился, но до обеда еще надо пасти. Сам слежу за телкой, а сам думаю о Мадине апа. «Почему же я обидел ее?» Одна воспитывает 5 детей, еще в молодости овдовела. Эту милую женщину, приехавшую в нашу деревню из соседней деревни невесткой, сельчане сразу полюбили. Почему же я обидел ее?

Многие товарищи, с которыми мы вместе привели коров на стадо, как только буренки успокоились, спустились на речку рыбачить. А мне не до рыбалки. По дороге домой зашел к Мадине апа.

«Мадина апа, я пришел попросить прощения за свои слова. Все произошло сгоряча», – сказал я. «Ильяс, не беспокойся, я уже давно забыла об этом», – ответила она. Нет, наверное, не забыла, просто меня хотела успокоить.

… В августе 1977 года меня вызвали к первому секретарю райкома КПСС Харису Зайнуллину. Мы с ним хотя и встречались на совещаниях, близко не общались. Я робко постучался и вошел.

– Слушай, мы давно наблюдаем за тобой, ну, даешь ты, – улыбнулся он. – Нам нужны такие люди, как ты. С завтрашнего дня переводишься к нам инструктором.

Слово партии – закон. Все же я попытался отказаться от этого предложения. «Я учился на журналиста, хочу работать по профессии. И редактора не хочу подвести», – сказал я.

– Это тебя редактор подговорил? – встал с места первый секретарь. – Я его отправлю секретарем парткома в совхоз «Власть Советов».

Я понял, что сказал лишнего. Хотел, как лучше, называется. Редактор Ренат абый меня, действительно, предупредил: «Тебя хотят забрать в райком. Не соглашайся!» И заместитель редактора Антонина Ивановна сказала: «В райкоме тебя хотят «обработать», и Тазиева «обработали», не соглашайся!»

Как не соглашаться? Я не мог допустить, чтобы из-за меня пострадал Ренат абый.

– Я согласен! – сказал я.

В райкоме меня оформили в отдел пропаганды и агитации. Наш непосредственный начальник – секретарь по идеологии. Однажды он собрал отдел на планерку. Трое инструкторов – мужчины и заместитель заведующего парткабинетом – женщина. Секретарь по очереди каждого отчитывает. В Старом Чурилино на въезде в деревне повесили полотенце, у входа на кладбище на станции снова установили табличку «Татар зираты». Быстро все убрать!

Очередь дошла до коллеги-женщины. Дошло до того, что они поссорились. «Я могу послать тебя на три буквы», – вырвалось у секретаря. Коллега, которая не сегодня завтра должна была родить, со слезами покинула кабинет. «Стучать кулаком по столу особого ума не надо», – сказал я.

Ильяс Фаттахов